Этому артисту удается самое сложное, что есть в актерской профессии: рассмешить зрителя. После закрытия «Кривого зеркала» он показал свою многогранность и уже состоялся не только как актер, но и как режиссер. Он любит собак и кнопочные телефоны и совсем не принимает социальные сети. В Санкт-Петербурге он частый гость. Наш корреспондент побывал на одном из спектаклей с его участием, и артист согласился дать интервью для нашей газеты. Дорогие читатели, рады представить вам Михаила Церишенко.
– Михаил Анатольевич, вы родились и выросли в спортивной семье. Когда же к вам пришло желание стать артистом?
– Оно пришло не сразу, но понял я это в одно мгновение. Папа пришел с работы, и мама ему к телевизору принесла на табуретке ужин. А тогда было всего три программы, выбор невелик… и никаких пультов. Папа включил одну программу, сел на диван, ему не понравилось, он встал, переключил, опять сел на диван, опять не понравилось… и так все три программы. Я увидел, что ему стало невесело, и подумал о том, что хорошо бы мне стать артистом: папа придет после работы, включит телевизор, а там я смешно выступаю. Вот ему будет радость! А еще была такая история… это было в спортивном лагере, где мои родители работали тренерами и брали с собой меня. И вот, на открытии смены, на котором был концерт художественной самодеятельности, где какой-то мальчик читал юмореску, я позволил себе наглость и озвучил вслух, что он все делал неправильно и я бы сделал лучше! На что тренер мне сказал: «Ну так сделай!» Я уговорил этого мальчика дать мне текст этой юморески, выучил и уже на закрытии смены прочитал. Кстати, имел успех! Вот таким аферюгой я оказался.
– Каким было ваше детство?
– Мое детство было счастливым. Родители, бабушка, младший брат. Летом или спортивный лагерь, или на Днепре рыбалка да велосипед. Занимался спортивной гимнастикой. В общем, рос нормальным ребенком.
– А какое-то самое счастливое воспоминание есть?
– Есть какие-то вещи, которые вроде и не помнишь, а потом они вдруг всплывают. И вот сейчас вы спросили, и я вспомнил вот что: в конце нашего дома на улице стоял «лежачий» холодильник, из которого продавали мороженое. Люди подходили, доставали мелочь из кармана, и какая-то копеечка падала и летела под этот холодильник. А как ее оттуда достанешь? Никак! И вот мы с ребятами по вечерам приходили туда с фонариком и прутиком оттуда доставали эти денежки. Было очень круто, когда попадались двадцатикопеечные монетки! Так что мое детство прошло в заработках (смеется).
– Расскажите о работе в известном мультфильме «Остров сокровищ». Как вы в него попали?
– Я тогда служил в киевском театре «Гротеск», и режиссер этого мультфильма, Давид Черкасский, в поисках артистов попал на наш спектакль. Мы все ему понравились, и он пригласил нас. Там нужно было двигаться в кадре в мультяшной пластике, о чем мы узнали потом. Нам давалось задание: «Послезавтра мы снимаем то-то и то-то. Придумайте пять-шесть коротеньких сценок». Мозги у нас работали, мы придумали, показывали. Давид Янович отбирал, что-то подправлял. На самом деле мы просто занимались тем, что нам было интересно. Сейчас я понимаю, что мы не осознавали того, что делаем какое-то большое и хорошее на долгие времена дело. На этом мультфильме выросло несколько поколений. Мне кажется, когда люди создают что-то монументальное, они об этом не задумываются. Еще в Театральном институте я услышал фразу, смысл которой понял не сразу: «Все искусство делается для себя». Честно говоря, я мало верю тем артистам, которые говорят, что творят для людей. Мне кажется, это не совсем правда. В первую очередь тебе самому должно нравиться то, что ты делаешь. А вот попал ты в зрителя или нет – это другой вопрос. Мое самое любимое место в спектакле – это поклоны. И не потому, что я получаю свои аплодисменты, цветы и подарки. Я получаю кайф от того, что я это сделал, и всем спасибо большое!
– Вы познакомились на съемках в Киеве с певицей Екатериной Семеновой и по зову любви переехали в Москву. Москва – очень жестокий город, в котором тем не менее вы смогли состояться. Каким был этот путь? С чего он начинался и где продолжается?
– Путь был длинным, в каком-то смысле железнодорожным, потому что некоторое время я жил практически в поездах. Закончив съемки, ехал в Москву. С Катей мы снимали квартиру в Киеве, и она тоже разрывалась между двумя городами. И потом мы все же решили, что Катя в Москве нужнее, чем я в Киеве. Собрали вещи и уехали. Катя – на «Жигулях», я сзади на «Запорожце». До этого я никогда не думал, что куда-то уеду. Наоборот, мечтал жить с родителями и, когда они состарятся, помогать им.
Сначала ездил с Катей на съемки, концерты. Но чувствовал ли я какую-то ущербность и комплекс неполноценности по поводу того, что я некоторое время не работал, а Катя работала? Нет, не чувствовал. Она – известная артистка, а я в Москве людям незнаком. Почему же ко мне должны относиться так же в том же финансовом плане?
Потом на «Кинотавре» я познакомился с Игорем Угольниковым, который пригласил меня в свою передачу «Оба-на!». Я зацепил два последних выпуска, потом передача закрылась. Игорь стал делать другие проекты, в которых я принимал посильное участие. И как-то все пошло-поехало.
А в «Кривое зеркало» я пришел случайно. Один знакомый режиссер снимал передачу «Кышкин дом». Мадам Кыш играла Елена Степаненко, которая в то время была супругой Евгения Петросяна. И вот как-то он приехал на съемочную площадку и смотрел из-за кулис на происходящее. А я его не видел и вел себя очень раскованно и разнузданно. Может, и хорошо, что не видел. Евгений Ваганович тогда вынашивал планы относительно «Кривого зеркала» и пригласил меня. Так что я там был с самой первой передачи. Это же такой телевизионный театр масок, и я какое-то время находился в поисках своей маски. И как-то меня осенило, что не хватает связующего звена между артистами. Был ряд номеров, которые не были связаны между собой сюжетной линией. А мне кажется, что все же сюжет всегда лучше, потому что набор номеров – это концерт. Хотя и в хорошем концерте это самое связующее звено есть! Это конферансье, который концерт ведет, делает подводки, представляет артистов. В общем, я и придумал своего персонажа, того самого лысого мужика с портфелем. Он оказался очень кстати, выскакивая как черт из табакерки.
Сейчас я репетирую и в качестве актера, и в качестве режиссера, работаю с молодыми ребятами. И вот с сожалением для себя отмечаю, что у многих из них нет авторитетов. Их научили так, что они сами по себе большая ценность. И вот снялся человек в паре сезонов какого-нибудь сериала, и все, он уже звезда. Ну неправильно это. Он еще не набил шишек в нужном количестве, не проходил разные горнила, но ходит с видом, что он – эксклюзив. Да нифига не эксклюзив!
– А у вас самого есть авторитеты?
– Безусловно! Все актеры старшего поколения для меня – авторитеты. Когда я на съемочной площадке сталкивался с ними, слушал их открыв рот. У них всегда было чему поучиться. Как-то я наткнулся на одну из афиш с моим именем, которые собирала моя мама. И стал читать фамилии. И среди этих фамилий – моя, ну нифига себе! Я работал с такими людьми? Но ведь работал! Вот представляете себе такой список: Ольга Аросева, Евгений Весник, Зиновий Высоковский, Гарри Гриневич, который работал еще с Клавдией Шульженко, Спартак Мишулин, Евгений Моргунов. Да я попал просто в рай! Но что самое интересное, по сравнению с эстрадной так называемой «тусовкой» там за кулисами я не встретил даже намека на пафос. Номер я работал со Славой Гришечкиным, который, к сожалению, в прошлом году ушел от нас. Катя, кстати, в том концерте тоже принимала участие. А с Кариной Мишулиной, дочкой Спартака Васильевича, сейчас мы вместе работаем. Вот у каких людей мне посчастливилось учиться!
– Кстати, с Катей Семеновой вы записывали песни, и получилось очень симпатично. Вы планируете порадовать поклонников новыми совместными работами?
– На самом деле мы об этом не думали, и я сомневаюсь, что мои поклонники даже гипотетически будут наслаждаться моим пением. Скорее я исполнил Катино желание, и мы записали дуэт. У меня же есть еще и сольная песня, которую я пробовал в концертах, но все же это немного не то, чего ждет зритель. Если бы я отличался каким-то тембром голоса или серьезным вокалом! А я ведь это делаю на слабую троечку. Так что… это так, баловство. Я бы лучше Катю в театр перетащил, чем петь самому. И потом, мне с ней петь очень неуютно, потому что она – мастер-мастер! Так что пусть поет она.
– Вы веселите людей на сцене. А какой вы в быту?
– Я, конечно, не бука. Из всяких разных ситуаций стараюсь выходить через шутку и улыбку, и ни в коем случае не при помощи агрессии. Ведь улыбнуться – легче, хотя и бывает порой трудно. Но о себе говорить очень сложно. Я себя изнутри ощущаю одним человеком, а с точки зрения людей совсем другой.
– Вы много гастролируете. Можете поделиться каким-то интересным случаем из поездок?
– Бывают случаи, которые запоминаются на всю жизнь. У нас был тур по Беларуси. Закончился концерт, заходит ко мне в гримерку местный администратор и спрашивает: «К вам очень просится женщина, можно ее впустить?» Я сказал, что сейчас сам выйду. Выхожу, стоит женщина в возрасте, в шерстяной кофточке. И говорит: «Миша, я так ждала, что вы приедете! Такой замечательный концерт, мне так понравилось!» И вдруг добавляет: «Вы меня извините, пожалуйста, я без цветов пришла. У меня очень небольшая пенсия, мне потратиться на цветы дорого. Поэтому, вот, я для вас приготовила…» И она достает из-за пазухи пакет. Я его открываю, а там пирожки. И пакет теплый. И я понимаю, что, отправляясь на концерт, она эти пирожки завернула в несколько пакетов и положила за пазуху, чтобы они не остыли. Она их грела собой. Конечно, до слез. И это дороже, чем сто букетов. Такие вещи случаются, конечно, нечасто, но запоминаются на всю жизнь.
– Вам, наверное, встречаются и токсичные люди на пути. В социальных сетях, например.
– Конечно. Вспоминается случай в Геленджике. Там есть одна зона отдыха, мы перед концертом с утра туда ездили, расслабиться и поесть шашлыки одного армянина, очень большого и очень доброго человека. Мы там бывали не раз и уже общались. Вот он увидел нас издалека и стал громко говорить: «Какие люди! “Кривое зеркало”!» И одна молодая женщина из очереди выдала: «“Кривое зеркало”, какая гадость!» Я не нашел ничего умнее, чем ответить: «Женщина, если вам не нравится эта передача, то вы ее просто не смотрите. Есть пульт. Переключаете на что-то другое, и все. Чего на весь пляж кричать-то?»
А из социальных сетей я ушел. Если честно, я человек старой формации. Я не понимаю, зачем они мне. Общения мне и так хватает. Если бы не навигатор в телефоне, я бы до сих пор ходил с кнопочным. Мне так нравится. А если бы он еще был с диском, который можно крутить!.. У меня была такая трубка. Она была как настоящая, можно было разговаривать как по домашнему телефону. Это же чума!
– Михаил Анатольевич, а как выглядит ваш идеальный выходной?
– Летом мой идеальный выходной – это проснуться на даче рано-рано. Телевизор я там почти не смотрю, у меня там играет по радио рок или какие-нибудь пластинки. Проснувшись, хожу по даче, нахожу себе какой-нибудь фронт работ, неспешно им занимаюсь. Потом сажусь на велосипед и еду в сельский магазин. Бывает, покупаю бутылочку пива, которое вообще-то не люблю, но иногда хочется. Вечером я выношу свой специальный стул в лес, который у меня буквально в семи метрах от крыльца. Вот как люди могут долго смотреть на море, я так же могу долго смотреть на лес. А с Катей мы иногда устраиваем день лени, когда мы вообще ничего не делаем. Катя может весь день валяться у телевизора, я перебираю какие-то бумаги.
– Не могу не спросить вас о вашей коллекции машинок модели Volkswagen «Жук». Как она началась и насколько разрослась?
– А началось все с того, что как-то в разговоре выяснилось, что Кате тоже нравится такой автомобиль, и мы его со временем купили. Восемь лет я ковырялся с ним в гараже. Детали тогда достать было сложно, и я их приобретал через третьи руки. Когда уже было все готово, мне в голову пришла идея: а не поменять ли оригинальные колеса, поставив их на более наглые диски? И резину пошире. И в это время в киоске я вижу детскую игрушку, автомобильчик-«Жук», именно такой, как я себе напредставлял. Показал жене, ей понравилось. Потом я увидел в продаже другую модель, потом еще… так и вошло в привычку покупать все, что связано с этой машиной. Помимо коллекционных моделей есть и игрушки, и зажигалки, и ручки, и открытки… да чего только у меня нет! Этот автомобиль, конечно, не на каждый день, но он такой стильный!
– Расскажите о вашей с Катей ежедневной радости – таксе Федоре Небольшом.
– Он наш спаситель. Когда ушли предыдущие наши любимцы, мы поняли, что надо брать собаку снова, и чем быстрее, тем лучше. Когда собака живет с тобой на протяжении многих лет, а потом вдруг «все», ты потерян. Ты уже привык даже по квартире ходить по-другому. Он же маленький, под ногами все время, как бы не задавить.
И я сказал: «То, что мы будем брать другую собаку – не обсуждается. То, что это будет именно такса – тоже. Даже имя в обсуждении не нуждается». У нас уже традиция: если гладкошерстный – это Семен, если жесткошерстный – Федор.
Мы не стали продлевать свои мучения, и буквально через пару дней двухмесячный Федор был уже у нас. Он нас выбрал сам, когда мы приехали выбирать из трех щенков. Сразу Катю зацеловал, и для нас было все очевидно.
Федор – наша радость. У него есть своя коробка с игрушками, которую мы называем «супермаркет». Он к ней подходит и выбирает сам, с чем ему поиграть. Катю, кстати, он любит больше, но я и не в обиде.
– Михаил Анатольевич, я знаю, что вы хорошо готовите. Поделитесь своим кулинарным опытом!
– На самом деле не так много я и готовлю. Умею готовить борщ, вареники с мясом, котлеты. Удается жареная картошка. Кстати, недавно научился жарить ее с морковкой – это очень вкусно!
В приготовлении борща у меня есть свои хитрости. Например, в конце варки я добавляю в него чернослив и оставляю настаиваться до утра. А еще для густоты, как научила меня бабушка, из трех картофелин я одну натираю на терке. Ведь правильный борщ – это когда много-много гущи!
– Если бы вы могли вернуться в прошлое, в какой год вы бы отправились?
– Я бы отправился в конец шестидесятых – начало семидесятых. Где еще были живы и папа, и бабушки, и дед. Где было все понятно, хорошо и уютно. Там была уверенность в завтрашнем дне.
– Что бы вы пожелали читателям нашей газеты?
– Не только читателям, а всем. Я бы пожелал научиться останавливаться в этой нашей гонке на какое-то время и оглядываться по сторонам. Может быть, в этот момент многие поймут, что нельзя все время жить только для себя, неправильно это. Увидят, что рядом есть люди, которые ждут от нас помощи, доброго слова или просто взгляда.
#Культура #Театр #Артист
