Сергею Парахину 48 лет. Он живет в Сергиевом Посаде и работает в Семейном центре имени А.И. Мещерякова. Инклюзивный проект Everland рассказывает, как работает тифлопедагог с нарушением зрения, почему для профилактики выгорания важно менять вид деятельности и что нужно делать для того, чтобы преодолеть стереотипы о профессионалах с инвалидностью.
«В школе нас учили самостоятельно мыслить»
У меня врожденная слепота. Возможно, я видел несколько секунд своей жизни, но потом, через несколько лет, врач сказал мне, что скорее всего у меня родовая травма. Моя атрофия зрительного нерва проявилась через несколько месяцев, когда выяснилось, что я не следил за игрушками и было поздно что-то предпринимать.
Я закончил специализированную школу-интернат для детей с нарушениями зрения в городе Королев Московской области. К сожалению, раньше многие незрячие должны были учиться в отрыве от семьи, так как школы рядом с домом отсутствовали и многие дети из благополучных семей оказывались в интернате. На выходные нас с одноклассниками забирали родители, но 5-6 дней в неделю мы проводили в школе.
В интернате были сложности, связанные с тем, что вместе учились дети из разных слоев общества, но их сглаживали воспитатели. В школе мы получали качественное образование, нас учили самостоятельно мыслить, мы ходили в походы и на экскурсии.
Я закончил школу в 1993 году, в страшное и переломное время. Было непонятно, понадобится ли высшее образование, да и вообще как планировать будущее. Но в школе-интернате проходили годичные курсы по массажу, по окончанию которых выдавался сертификат, позволяющий работать в детских учреждениях. Я им воспользовался. Сразу после окончания школы отправился в Волоколамск, чтобы научиться самостоятельно ориентироваться на улице с белой тростью, а после нескольких месяцев реабилитации и поисков работы попал в Сергиево-Посадский дом слепоглухих в качестве массажиста. Мне дали половину ставки и я начал работать. Мой профессиональный путь начался с декабря 1993 года.
«Баня учит коммуникации с людьми»
Я справлялся с работой массажиста и какой-то момент мне захотелось большего. Работа массажиста была налажена, но мне казалось я лишаюсь возможности развиваться дальше. Значит, надо продолжить образование.
У меня были мысли поступить на юридический факультет, но все время что-то мешало. Я вспомнил, что в школе занимался музыкой, мне это нравилось и решил продолжить образование в Курском музыкальном училище для слепых. Такой поворот потребовал определенной смелости, так как мне предстояло оставить налаженную жизнь и уехать в другой город. Тем не менее, я решился.
Жизнь меня решила испытать на прочность. Я не поступил на выбранную специальность с первого раза. Не знал нюансов, связанных с особенностями поступления: на какое отделение лучше попасть, что следует учитывать при вступительных экзаменах. Я решил не отступаться от идеи и следующий год до поступления работал массажистом в разных местах.
У меня уже был опыт, наработанный в Сергиевом Посаде, поэтому проблем с трудоустройством не возникло. Помню, работал в бане и это очень сильно помогло научиться коммуникации с разными людьми. Представьте: молодой парень идет в парилку и рассказывает о массаже, своих навыках и стоимости услуг людям, которые, как правило, намного старше его. Потом я привык себя презентовать и навык пригодился мне на протяжении всей дальнейшей жизни.
В 1997 году я поступил в Курское музыкальное училище на отделение народных инструментов. Хотел поступить на отделение гитары, но преподаватели-гитаристы брали студентов, окончивших классическую музыкальную школу. А на отделении народных инструментов был недобор, при этом дисциплины были практически аналогичными.
От музыки к тифлопедагогике
После окончания училища я вернулся в Сергиев Посад и захотел получить высшее образование. У нас в городе тогда открылся филиал МГГУ им. М.А. Шолохова, там было направление социальной педагогики и психологии. Меня сразу взяли на второй курс. В моей дипломной работе я изучал значение пространственной ориентировки для личностного развития подростков с серьезными нарушениями зрения.
Еще во время учебы в университете я вернулся в Сергиево-Посадский дом слепоглухих в качестве преподавателя-тифлопедагога. Мне дали группу детей с нарушением интеллекта, обучать их читать и писать рельефно-точечному шрифту Брайля. Через некоторое время я также стал преподавать пространственную ориентировку.
Во время работы мне приходилось сталкиваться со стереотипами, связанными с моей слепотой. Специфика работы школ слепых такова, что в них много лет работают одни и те же люди. Они привыкают сталкиваться с негативными проявлениями инвалидности у учеников. Нарушения интеллекта, поведенческие нарушения, стереотипии. Преподаватели невольно начинают транслировать ожидание негатива на любого человека с инвалидностью. Такой подход переломить очень сложно.
Конечно, в лицо коллеги мне ничего не высказывали, но косвенно я узнавал про скепсис в отношении моей работы по обучению детей ориентировке в пространстве. Куда и зачем слепой водит слепых и тому подобное. Ситуация начала меняться постепенно, когда стали видны результаты моей работы.
«Приношу реальную пользу конкретным людям»
Мне нравится моя работа тем, что я приношу реальную пользу конкретным ребятам. И вижу четкий результат. К примеру, вот мои выпускники позвали меня в гости. Они сироты, получили квартиры в Москве. Я приехал к ним из другого города, они сами меня встретили, поехали в нужную точку, сами накормили.
Мне кажется, дети меня любят по той причине, что я вырос в интернате и мне проще с ними общаться, чем моим коллегам. Я им всегда что-то рассказываю и они видят, что со слепотой можно путешествовать, быть успешным и востребованным специалистом.
А самое трудное в моей работе — это сталкиваться с не слишком хорошим отношением к преподавателям. И в плане финансов, и в плане нагрузки. Иногда сложно, когда бьешься с учеником, бьешься, а у него не получается. Тогда начинаешь выгорать.
Для борьбы с выгоранием я меняю вид деятельности. Я понял, что у человека должны быть дополнительные занятия, которые его отвлекают от основной работы. Я выступаю с друзьями в качестве уличного музыканта. У нашего трио есть постоянные места для выступлений. Получается, музыка меня материально поддерживает и помогает перезагрузиться морально.
Я считаю, что люди с инвалидностью должны приносить пользу. Не обязательно всему человечеству, а возможно тем, кто рядом. На обучение этому качеству может уйти вся жизнь, но если его не будет — в человеке проснется эгоизм, который может погубить.
