История забытого подвига
Мы публикуем редкие материалы о подвиге троих гражданских жителей Принаровья в начале Великой Отечественной войны. Токарь, фотограф и 17-летняя школьница приняли неравный бой на подступах к Сланцам во время наступления немецкой армии. Некоторые фотографии размещаются в публичном доступе впервые.
Сланцы в начале войны
13 июля 1941 года передовые части противника, преодолевая сопротивление подразделений 191-й дивизии, увязнув в тяжелых боях и понеся большие потери, вышли на берег реки Луги, к мосту в районе деревни Поречье. Таким образом, в этот день Сланцевский район оказался в окружении войск противника с юга и юго-востока, свободными оставались только северное направление и дорога Нарва-Кингисепп. Так как дороги на Ленинград были отрезаны, эвакуация населения и колхозного имущества была сорвана. Колхозники, проведя несколько дней в дороге, возвращались по домам.
Как видим, основными направлениями движения немецких войск являлись Кингисеппское по дороге Нарва – Кингисепп, и Лужское направление Псков-Луга. Иными словами, немцы проводили наступление севернее и южнее поселка Сланцы, обходя эту часть Сланцевского района. На несколько дней поселок оказался в глубоком тылу наших и немецких войск, в стороне от главного удара. Это произошло по той причине, что немецкое командование сосредоточило все свои силы под Нарвой и главным образом на переправах через реку Лугу, а все части 191-й дивизии были переброшены на прорыв войск противника. В Сланцах оставались только пустые казармы и складские помещения с остатками военного имущества.
Жители эвакуировались
Посмотрим, как выглядел поселок Сланцы в эти дни. На страницах «Учетного дела партизанского отряда Сланцевского района Ленинградской области (командир отряда Сергеев С.А.) за период его деятельности с июля 1941 года по октябрь 1942 года» сказано следующее: «Пришли в Сланцы 17 июля утром, там районных работников не оказалось, они поспешно отступили вместе с частями Кр. Армии, в ночь на 17 июля, оставив около двух десятков грузовых и легковых автомашин, груженных горючим и боеприпасами и десяток тракторов.
Не был уничтожен склад с продовольствием, в котором кроме продуктов было 52 тонны белой муки. Магазин с продуктами в деревне Никольщина. Не полностью сожжен склад с оружием и боеприпасами. Несколько цистерн с горючим».
А сейчас посмотрим на Сланцы глазами еще одного очевидца тех событий, инструктора Сланцевского РК ВКПб К.Н. Монькина. Этот рассказ не только во многом совпадает с рассказом Сергеева, но и существенно его дополняет.
«Поселок был мертв, ни одного человека. В основном со Сланцев были эвакуированы на поездах до 17.VII.41, в том числе и начальство. Кто не эвакуировался на поездах и автомашинах, ушли пешком или на время укрылись в лесу, но строения поселка, магазинов, баз, клуб и столовая стояли не тронутыми. Мы обход начали со столовой, в которой все было цело, на столах стояла грязная посуда, как кушали, так все и оставили. В леднике стояла в бочках соленая рыба и свиное мясо. В складах крупы, мука. В ящиках «Нарзан» и комбижиры. Из столовой пошли в клуб, фойе было заполнено нераспечатанными ящиками и когда вскрыли, в ящиках оказались противогазы и ипритные накидки. Дальше в фойе стояли кровати со всей постельной принадлежностью. Кто спал на них, не знаю. Дальше лежали трубы духового оркестра, но без мундштуков. По поселку бродили лошади, брошена упряжь и телеги, местами коровы. И мы решили взять пару лошадей с повозками, на которые погрузили продукты, по противогазу и часть противоипритных накидок. Заехали в Военный городок, он был не тронут. В складах было оставлено не только продукты, но оружие и боеприпасы. Кое-что мы взяли из него.
А когда стали собираться на Черно, к шахте Кирова подъехали немецкие мотоциклисты».
Пушкин и открытые магазины
Еще одни воспоминания принадлежат десятилетнему мальчику Арнольду Сидеру, накануне войны проживавшему со своими родителями в Сланцах. Рассказ об этих воспоминаниях был записан уже в наши дни.
«Было ясно, что они уже вот-вот войдут, и поселок замер в ожидании. На улицах было тихо, в покинутых домах центрального поселка были открыты двери. Отец вспоминал, как он зашел в квартиру одноклассницы Наташки – там никого не было, все эвакуировались. На полу валялась книга сказок Пушкина с красивыми картинками, и он взял ее себе. Дома мать спросила: «Хочешь конфет? Иди в магазин – бери». Оказывается, магазин был открыт (тогда так делали – перед самым приходом немцев оставляли открытыми магазины), и местные жители могли свободно взять, что там было.
Со страхом ожидали прихода немцев, ведь было непонятно – войдут ли они в Сланцы с боями, будут ли бомбить и обстреливать поселок, будут ли сразу расправляться с местными жителями?
Поэтому решили укрыться в подвалах разрушенного Никольского храма. Недалеко от храма в Никольщине на 1-й Советской улице находился старый дом родителей бабушки».
Токарь, фотограф и школьница против нацистов
18 июля в поселок Сланцы попыталась войти разведка передовых частей 58-й пехотной дивизии Вермахта. Она была встречена пулеметным огнем! За несколько часов до этого на копре шахты им. Кирова был установлен пулемет. Его раздобыли: токарь горно-механического цеха шахты Кирова, преподаватель ФЗО, двадцатишестилетний Александр Георгиевич Петухов и сланцевский фотограф Пантелей Осипович Чаплыгин. С ними на копер поднялась и семнадцатилетняя падчерица Пантелея Осиповича — Ида Александровна Зиновьева (по мужу Чередниченко).
Фотограф Чаплыгин, как человек, обладающий публичной профессией, да еще знавший немецкий язык, был оставлен в поселке на подпольную работу. Однако, нарушая все законы конспирации, вместо того, чтобы затаится, а затем выйти на контакт с оккупантами, он занял место второго номера при пулемете. Впрочем, это и неудивительно, ведь он подпольной работе нигде не обучался, а прошел только очень краткий инструктаж. Поэтому действовал так, как подсказывали обстоятельства, чтобы как можно быстрее нанести врагу максимальный урон.
Немецкие солдаты открыли ответный огонь и под его прикрытием стали окружать копер. Александр Петухов был ранен. По-видимому, он настоял на том, чтобы Чаплыгин с Идой ушли, а сам продолжил стрелять. Убедившись в том, что его товарищи скрылись, Александр Петухов сумел не только самостоятельно сползти вниз, но и дойти до деревни Вязово, где его спрятал Леонид Федотович Бабурин.
Единственное, что мы пока знаем о его дальнейшей судьбе, это то, что спустя два с половиной месяца 8 октября 1941 года Александр Георгиевич Петухов был расстрелян оккупантами.
На будущий год исполнится 85 лет со дня описываемых событий, но подвиг трех советских патриотов до сих пор так и не отмечен памятной доской на фасаде шахты им. Кирова. А ведь благодаря увековечиванию их подвига, никто не смог бы сейчас сказать, что поселок Сланцы был оставлен без боя!
Лукашов А.Д.
От редактора
После публикаций газеты «Время» на карте нашего края в этом году в Падоге появилась мемориальная плита инициатору премьеры Седьмой симфонии Шостаковича Якову Бабушкину. Так пусть же и на этот раз историческая справедливость восторжествует, и подвиг троих храбрецов будет увековечен ради грядущих поколений!
Год Защитника Отечества — идеальное время почтить наших героев делом и выбить их имена в камне. Наши предки этого достойны!
Главный редактор газеты «Время» Александр Кудрявцев
