У каждого советского студента есть своя незабываемая история про Первомайскую демонстрацию.
Не обошлось без приключений и у нашего симпатяги Шурика, навсегда изменившего подход к организации праздничного шествия в нашем ЛСХИ (Ленинградском сельскохозяйственном институте), находящемся в городе Пушкин.
По распоряжению ректора ВУЗа кандидатов в комсомольцы ставили в авангарде колонны нести транспаранты и портреты выдающихся политических деятелей того периода. Чтобы через весь город, улицы и площади, пронес он в руках и в душе «партийные хоругви», доказав, что достоин высокой чести посвящения.
Наш второкурсник получил свой ответственный груз накануне и тут же, «заселил» его на соседнюю койку в студенческом общежитии. Каждый, входящий в 307 вздрагивал от строгого взгляда Андрея Андреевича Громыко — легендарного министра иностранных дел, предотвратившего не один международный конфликт времен СССР.
Знаменитый «мистер НЕТ», как его прозвали на Западе, со времен собственного студенчества в таком бардаке не был. В его темных внимательных глазах застыл вопрос: как выжить в таком бедламе?
Шурика эта тема уже не волновала, на втором курсе он втянулся в «островной быт» и ощущал себя вполне комфортно, как абориген Новой Зеландии на острове Северный.
Поужинав, подвявшей в холодильнике сарделькой и допив ранее откупоренное, он увлеченно играл в карты до двух часов ночи, после чего все обитатели 307 заснули «по месту приземления».
Разбудил «бригаду» громоподобный стук в дверь, сопровождающийся истеричными воплями старосты группы:
— Немедленно верните члена Политбюро!!!
Без него демонстрация не начнется!
Пред сонным взором Шурика, как в замедленной съёмке, прошли лица ректора, декана и парторга института, все с такими выразительными глазами, что хоть сейчас на портрет.
— Что себе позволяете! это политическая диверсия — парад срывать!!! — вибрировал голос секретаря комсомольской организации.
Увидев целого и невредимого дипломата, ректор облегченно выдохнул и счастливо прислонился к стенке. Сил, что либо выговаривать нерадивому студенту у руководителя явно не было, но на портрет А. А. Громыко он смотрел с благоговейным трепетом.
— Неси, змей! После, все после тебе будет, — прохрипел декан факультета, стягивая на ходу галстук и хватая воздух, как карп, выброшенный на берег.
Сознавая все риски и последствия проступка, Шурик не шел, а летел впереди своей группы. Разноцветный массив воздушных шаров, флагов и транспарантов возглавлял дважды Герой Социалистического Труда, доктор экономических наук, уже ставший своим в колонне экфака.
Шедшие слева и справа сокурсники, с пониманием оттесняли всех остальных лидеров, давая товарищу возможность реабилитироваться.
Сдавая портрет на склад, Шурик почтительно пообещал ходить на каждую демонстрацию и выучить все принципы демократического централизма.
Больше на первомайские демонстрации его не приглашали, но вскоре эту традицию стали забывать, наступал период перестройки.
