90 лет назад, 1 декабря 1934 года, в разгар рабочего дня, в Смольном, у своего кабинета выстрелом в затылок был убит секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП (б) Сергей Миронович Киров.
Киров руководил городом на Неве без малого девять лет – с января 1926 года. Менее чем за год до своей гибели с трибуны XVII съезда партии он говорил: «Успехи у нас действительно громадны. Чёрт его знает, если по-человечески сказать, так хочется жить и жить. На самом деле, посмотрите, что делается. Это же факт!» И далее: «В Ленинграде остались старыми только славные революционные традиции петербургских рабочих, всё остальное стало новым».
О деятельности Кирова во главе города на Неве известно многое: «…не было буквально ни одной отрасли работы в Ленинграде и в Ленинградской области, где бы не чувствовался зоркий глаз и твёрдая рука Кирова, его вдумчивые и чёткие указания». А вот каким он был в обычной жизни? Об этом подробно рассказывает издание 1939 года «Сергей Миронович Киров: Воспоминания ленинградских рабочих», электронная копия которого представлена на портале Президентской библиотеки в коллекции «С.М.Киров (1886–1934)».
«Мироныч знал в лицо и по фамилии сотни путиловцев, а уж про ведущих инженеров и конструкторов и говорить не приходится. <…> Для нас Киров был отцом и самым близким товарищем. Сотни рабочих могли бы рассказать, как Мироныч приходил им на помощь в трудную минуту жизни, отправлял лечиться, улаживал жилищные дела, помогал получить пенсию, устраивал на работу, командировал в вузы, промакадемию и т. п.», – вспоминала А. Д. Моисеева, работница Кировского завода.
Уже через несколько дней после гибели Сергея Мироновича, 17 декабря 1934 года, по просьбе краснопутиловских рабочих предприятие было переименовано в «Кировский завод».
«Удивительно, как Киров обо всём знал, что производства касается, и о главном, и о второстепенном. Он говорил, например, секретарю цехячейки: „Надо, чтобы ты знал, какую воду рабочие пьют. Если тебя спросят, какая вода, а ты не будешь знать, какой же ты руководитель“. Говоря о воде, Киров имел в виду, что в этом цеху воду следует кислить, так как там постоянно держится высокая температура», – говорит Б. Б. Шенкман – начальник технической школы завода им. Орджоникидзе. Для Кирова не было «мелких тем» во всём, что касалось нужд человека: будь то питьевая вода для цеха или новая, по размеру, взамен старых галош, обувь для комсомолки Марты (этот эпизод вспомнила работница завода «Красный треугольник» А. В. Максимова), или махорка для рабочих Ленинградского телефонного завода (об этом случае рассказывала станочница М. Н. Сухоцкая). Он катал на служебном автомобиле соседских ребятишек, ездил с ленинградскими колхозниками в Мариинский театр, «сбросив с себя шинель и оставшись в гимнастерке, помогал разгружать машины».
«Рабочий стол Кирова в его кабинете в Смольном напоминал лабораторию: тут и новые краски для тканей и для окраски домов, новые изделия из пластмассы, изделия из чугуна, выплавленного на торфяном коксе, образцы алюминия и редких ископаемых Кольского полуострова. <…> Кабинет Кирова – это центр, куда сходились все нити гигантского строительства Ленинграда и Ленинградской области», – пишут авторы книги «С. М. Киров. Краткий биографический очерк» (1936).
Киров очень много читал, знал все новинки литературы и искусства, достижения науки и техники. Но больше всего Киров любил охоту. Как вспоминали современники, «он без устали проходил пешком по лесным зарослям, по болотным трясинам десятки километров. Выносливый, неутомимый, он порой доводил до полного изнеможения даже самых крепких спутников, а потом сам же над ними добродушно подшучивал». Подробно об этом рассказывает водитель Сидор Михайлович Юдин в книге воспоминаний ленинградских рабочих. «Товарищ Киров почти все годы проводил свой отпуск, охотясь под Ленинградом. А в майские и октябрьские праздники было уж заведено твердо: как только парад кончится, Мироныч приезжает домой, быстро переодевается, берёт ружьё и за город – охотиться».
«Очень любил Мироныч пить в дороге чай. Я знал эту его привычку и захватил с собой маленький самоварчик… Он прозвал его „единоличником“. Как бывало, захочет выпить чаю, сейчас мне говорит: „А не побеседовать ли нам с единоличником, товарищ Кузьмичёв?“» – вспоминал повар Иван Петрович.
«Мне заветный снится город, / Петербургский снится снег, / Яркоглазый и счастливый / Коренастый человек…» – писала спустя год после гибели Кирова поэтесса Аделина Адалис в своей лирической поэме «Кирову».
Киров был одним из самых популярных политиков: его слушали, о нём говорили и писали. Так, в библиографическом указателе «Сергей Миронович Киров в Ленинградской печати» (1935) упоминается, что его имя на страницах газет за период с 1926 года до трагической гибели повторялось 1094 раза.
Кирова любили и власть, и народ, поэтому прощались с ним не формально, а со слезами на глазах. В этом можно убедиться, ознакомившись с приложением к журналу «Коммунистическая молодёжь № 23–24 за 1934 год» в фонде Президентской библиотеки. Здесь собраны некрологи о смерти первого секретаря Ленинградского обкома партии.
В коллекции Президентской библиотеки «С.М.Киров (1886–1934)» представлены материалы, раскрывающие малоизвестные страницы жизни этого советского государственного и политического деятеля: воспоминания знавших его людей, фотографии, периодика, редкие книжные издания, в том числе под редакцией Лаврентия Берии.
